Лобсанг Рампа

Тибетский Мудрец

после того, как облачное покрытие Земли было сорвано. Видишь ли, ученые изучают книги, содержащие информацию столетней давности. А места, подобные тому, где мы сейчас находимся, - такие пещеры - были созданы мудрейшими людьми, когда-либо жившими на Земле. Садовники Земли были подвержены болезням в той же степени, что и земляне. Иногда их состояние требовало оперативного вмешательства, а эти операции не могли быть осуществлены па Земле. Тогда пациента вводили в состояние анабиоза и запечатывали в специальный пластиковый контейнер. После этого медицинский работник посылал из пещеры сообщение, и на Землю тут же отправлялся космический корабль скорой помощи, который забирал контейнеры с больными людьми. Затем он вновь отлетал на родную планету, где тем оказывалась медицинская помощь ни самом высоком уровне.

Видишь ли, путешествовать намного быстрее, чем свет, вовсе нетрудно. Некоторые люди когда-то заявляли: «О, ехать со скоростью тридцать миль в час невозможно, так как встречный ветер просто разорвет легкие». А когда было доказано обратное, те же люди стали говорить: «Но человек никогда не сможет превысить скорости в шестьдесят миль в час. Это просто убьет его». Ну а затем утверждалось, что люди не смогут превысить скорость звука, а сейчас заявляют, что ничто не может лететь быстрее, чем свет. Ты ведь знаешь, Лобсанг, что свет обладает определенной скоростью. Он состоит из вибраций, исходящих из определенного объекта, и, когда он достигает глаз человека, тот видит, что собой представляет этот объект.

Но совершенно очевидно, что всего лишь через несколько десятилетий люди смогут летать со скоростью, превышающей скорость света в несколько раз, так же как это делали создатели подобных пещер. Их космический корабль, находящийся в соседней комнате, был готов ко взлету, когда произошло землетрясение и выход оказался закрыт. И конечно же, как только это произошло, весь воздух исчез из пещеры и люди погрузились в состояние анабиоза. Они пребывают в таком состоянии столь долгое время, что, если мы возвратим их к жизни, они, скорее всего, окажутся совершенно невменяемыми. Это происходит потому, что наиболее чувствительные участки мозга гибнут, если находятся длительное время без доступа кислорода. А люди, чей мозг погиб... не должны оставаться жить... ведь они уже не люди. Пожалуй, я слишком разговорился, Лобсанг, идем-ка осмотрим другие комнаты.

- Но, Учитель, вначале позвольте мне взглянуть на ваши ноги. Ведь здесь мы обладаем всеми средствами исцеления. Зачем же вам страдать, если вы можете полностью вылечиться здесь благодаря столь развитой медицине?

- Ладно, Лобсанг, мой маленький доктор! Идем-ка снова в комнату здоровья и там решим, что мы сможем сделать еще для моих ног.

Глава пятая

Мы шли по коридору, ведущему к комнатам, которые находились в стороне от главного зала, и вскоре добрались до «медицинской комнаты». Как только мы вошли в нее, свет вспыхнул с прежней силой, и мы увидели, что вся обстановка в ней осталась прежней. Казалось, что никто здесь ничего не трогал, на полу не было ни следа от наших пыльных ног, а бассейн блестел, как новенький, словно мы раньше им никогда не пользовались. В моей голове роилось бесчисленное множество вопросов, но все же первым на ум мне пришел этот:

- Учитель, может быть, вы опустите свои ноги в бассейн прямо сейчас, а я разбинтую их?

Лама Мингьяр Дондуп сел на плиту у края бассейна и свесил вниз свои больные ноги. Я стал снимать бинты и на миг замер, почувствовав дурноту от открывшегося мне зрелища. Бинты был и желтыми и выглядели крайне зловеще.

- Что с тобой, Лобсанг? - услышал я над головой голос Ламы. - У тебя такой вид, словно перед тобой стоит блюдо с неизвестной пищей.

- О, Учитель, ваши ноги в очень плохом состоянии. Думаю, что мне придется позвать на помощь монахов, чтобы они отнесли вас назад, в Чакпори, - ответил я.

- Лобсанг, на самом деле не все обстоит так, как кажется. Снимай все бинты, разматывай повязки, делай это с закрытыми глазами, если не можешь на это смотреть, иначе мне придется самому разбинтовать ноги.

Дойдя до конца бинта, я понял, что не смогу отделить его от раны, так как он оказался замурованным в клейкой зернистой массе отвратительнейшего вида. Но Лама Мингьяр Дондуп тут же ухватил рукой конец повязки и резко дернул ее. Освободившийся конец несколько секунд раскачивался в воздухе и с него свисали какие-то липкие нити. Но Лама, даже не поморщившись, швырнул бинт на пол и заявил: