Станислав Гроф

За пределами мозга (Часть 4)

инстинктивных тенденций и подавляющих сил Суперэго, а также из болезненных эмоций, неприятных телесных ощущений и защищающих от них физиологических реакции. В конечном счете, это элементы прошлого, которые не были в свое время интегрированы и теперь препятствуют надлежащему переживанию в данное время и в данном месте. Как правило, они связаны с ситуациями, которые мешают индивиду ощущать фундаментальное единение и гармонию с Вселенной, способствуют развитию отчужденности, изоляции, антагонизма и отлученности. А состояние, в котором удовлетворены все базисные потребности и организм ощущает себя в безопасности, тесно связано с ощущением космического единства. Болезненные переживания или условия чрезвычайной нужды создают дихотомию с присущей ей дифференциацией и конфликтом между жертвенной самостью и пагубным внешним воздействием, между неудовлетворенным субъектом и вожделенным объектом.

Когда в собственном опыте индивид соединяется с перинатальной сферой, фрейдистская структура и все прочие системы, довольствующиеся биографией, становятся вовсе бесполезными, и попытки применить их служат лишь интересам защиты Эго. На этом уровне симптомы наилучшим образом могут быть поняты как компромиссные сочетания возникающих в связи с травмой биологического рождения эмоций и ощущений с силами, защищающими личность от повторного их переживания. Полезная биологическая модель этого конфликта противостоящих тенденции заключается в рассмотрении его как эмпирического отождествления с младенцем, борющимся за появление на свет, и одновременно с биологическими силами, представляющими интроективное репрессивное воздействие родового канала. В связи с сильным уклоном этой ситуации в гидравлику, райхианская модель, подчеркивающая высвобождение запертых энергий и расслабление характерной брони, может оказаться чрезвычайно полезной. Сходство паттернов сексуального оргазма и оргазма рождения объясняет, почему Райх перепутал запертые перинатальные энергии со сдавленным либидо, накапливающимся вследствие незавершенных оргазмов.

Еще один путь к пониманию этого динамического столкновения - рассмотреть его в перспективе конфликта между отождествлением со структурой Эго и образом тела, с одной стороны, и необходимостью тотальной сдачи, смерти Эго и трансценденции, с другой. Соответствующие экзистенциальные альтернативы -это либо постоянное застревание в ограниченном образе жизни, управляемой предельно саморазрушительными стратегиями Эго, либо расширенное, просветленное существование с трансперсональной ориентацией. Естественно, неискушенный и неинформированный человек не будет знать ничего о второй альтернативе до тех пор, пока реально не испытает духовного раскрытия. Две основные стратегии существования, связанные с двумя крайними полюсами этого конфликта, следующие: подход к миру, к жизни как к борьбе (словно в родовом канале) или, наоборот, как к взаимному обмену, к поддерживающему динамическому танцу, сравнимому с симбиотическим взаимодействием ребенка и хорошей матки, хорошей материнской груди.

Тревожное цепляние в противоположность полному доверию, намеренная приверженность иллюзии владения ситуацией в противоположность принятию факта полной зависимости от космических сил, желание быть чем-то иным или где-то в ином месте в противоположность принятию своих насущных обстоятельств- вот дополнительные полезные наборы альтернатив для концептуализации процесса, лежащего в основе симптомов на перинатальном уровне.

Динамическую структуру психогенных симптомов, коренящихся в трансперсональной области психики лучше всего описывать через представление их в качестве компромиссных образований из защитного цепляния за рациональный, материалистический и механистический образ мира и из переполняющего осознания того, что человеческое существование и Вселенная суть проявления глубокого таинства, не вмещающегося в рамки рассудка. У искушенных людей философская битва между здравым смыслом и культурным программированием, с одной стороны, и метафизическим по существу мировоззрением, с другой, может принять форму концептуального конфликта между фрейдовской и юнговской психологией или между ньютоно-картезианским подходом к мирозданию и новыми парадигмами.