Франц Хартманн

Магия (Часть 1)

для других, пока те сознают их существование. Человек расценивает бытие существ, стоящих ниже него, как неполноценное, а эти неполноценные существа мало что знают о человеке. Так же и людям почти ничего не известно о высших существах, и возможно, есть среди них такие, которые взирают на людей с жалостью, как на низших животных, еще не пробудившихся настолько, чтобы осознать свою истинную сущность.

Мы привыкли рассматривать то, что мы воспринимаем своими органами чувств, как реальное, а все прочее — как нереальное, и всё же повсездневный опыт учит нас, что мы не можем полагаться на собственые чувства, если хотим отличить истину от заблуждения. Мы видим, что Солнце встает на востоке, в течение дня движется по небу и исчезает на западе, но сейчас каждый ребенок знает, что это кажущееся движение — только иллюзия, вызванная вращением Земли. Ночью мы видим 'неподвижные' звезды над головой, и они выглядят ничтожно малыми в сравнении с земными просторами и безбрежным океаном; и, тем не менее, доказано, что это — сияющие солнца, рядом с которыми наша матушка-Земля — просто песчинка. Ничто не кажется нам таким неподвижным и застывшим, как твердь у нас под ногами, и притом нам известно, что Земля, на которой мы живем, кружится с огромной скоростью в пространстве; горы представляются нам вечными и неизменными, однако же континенты уходят на дно океана или вздымаются вновь над его водами. Под нами колышется приливами и отливами лоно нашей родной Земли, на вид такой твердой, а над нами, вроде бы, нет ничего осязаемого — однако на самом деле мы живем на дне воздушного океана и понятия не имеем о существах, которые, возможно, обитают в его пучине или на поверхности. Нам видится, что солнечные лучи изливаются со светила на нашу планету; и, однако, говорят, что тьма лежит между Солнцем и атмосферой Земли, если только там нет метеоритов и метеоритной пыли, вызывающих отражение; притом что, помимо этого, вокруг нас разлит целый океан света высшего порядка, который кажется нам тьмой из-за того, что нервы в наших телах не развиты достаточно для того, чтобы реагировать на воздействие астрального света. Отражение в зеркале кажется реальностью неразвитому уму, эхо можно принять за голос человека; элементальные силы природы могут напитаться порождениями наших мыслей и отзываться на них, а мы будем слушать эти отзвуки, считая, что с нами говорят духи ушедших. Бодрствуя, мы часто живем во сне, а видя сны, бываем уверены, что это происходит наяву.

Твердое вещество выглядит для нашего физического зрения плотной неизменной массой, но смотрящий глазами интеллекта видит в ней некую достаточно легко представимую конфигурацию энергетических центров. Твердое вещество поэтому в действительности является просто средоточием сил, и то, что мы видим как разного рода вещества, — лишь символ накопленной энергии, видимое выражение невидимой силы, присутствующей в материи. Для духовного взора материя и энергия оказываются одним, они — два разных способа выражения одной вечной реальности, два проявления одной вечной Силы.

Если мы перейдем от рассмотрения форм к рассмотрению пространства и посмотрим, как соотносится наше осознание форм с протяженностью и длительностью, мы увидим, что свойства этих последних изменяются в зависимости от нашего стандарта измерения и способа восприятия. Простейшему, живущему в капле воды, эта капля представляется океаном, а для насекомого, обитающего на листе, он может заключать в себе целый мир. Если, пока мы спим, видимый мир сожмется до размеров грецкого ореха или, наоборот, увеличится в тысячу раз, мы, пробудившись, не заметим никаких изменений, при условии, что изменится в равной пропорции всё, в том числе и мы сами. Ребенок не осознаёт пространственные соотношения и может попытаться схватить луну рукой, так же и человек, который от рождения был слепым, а потом прозрел, не сможет правильно определять расстояния. Наши мысли, практически мгновенно переносящиеся из одной точки земного шара в другую, не ведают расстояний. В основе наших представлений о пространственных соотношениях лежит наш собственный опыт и память, порожденные теми условиями, в которых мы сейчас находимся. Если бы мы существовали в других условиях, наш опыт и, соответственно, наши представления были бы совершенно иными. Наше представление об относительном пространстве есть способ восприятия расстояния, и пространство будет иметь для нас столько измерений, сколько существует способов восприятия и осознания. Пространство, соотносящееся с формами, может быть только трехмерным,