Котлячков А, Горин С

Оружие — слово Оборона и нападение с помощью…

и для отпугивания, наведения порчи.

Главное при разрыве шаблона — делать не то, что от тебя ожидают. Когда на улице к вам пристает хулиган, то у него заранее есть определенный «сценарий» — мысленный шаблон будущего поведения для себя и для потенциальной «жертвы» (содержание такого «сценария», как правило, легко вычисляется). При этом хулиган просчитал заранее, как повести себя, если вы откажетесь дать ему закурить («Что, сука, жалко?!»). Есть шаблон и на тот случай, если закурить дадите («Ты что, гад, сырую даешь?!»). Даже на самый неожиданный, казалось бы, случай — и то есть шаблон («Кого-кого ты послал?»). Поэтому надо разрывать все и любые шаблоны общения.

Реальный случай:

* Мужик, шилом в глаз хочешь?

* Отвали, козел, у меня менты на хвосте.

И оба разошлись в разные стороны. Семантика второй фразы такова: «Я сам крутой, меня не трожь, но меня преследуют». Фантазия агрессора работает в направлении: «Он может дать отпор, к тому же меня могут задержать работники милиции, которые у него «на хвосте».

Еще лучше, если фраза для отпугивания будет страшной не только семантически, по смыслу (как в предыдущем примере), но и фоносемантически. Такую фразу мы тоже разработали: «Шуруй уж прямо, меня мусора уже жмут». Работает фраза безукоризненно.

Надо сказать, что шаблоны поведения в нашей жизни — явление постоянное. Иначе и быть не может, без этого мы просто многое не смогли бы делать. Человек по шаблону ходит, бегает, ест, пьет, курит, читает… Шаблон помогает освободить наше сознание для более важных дел. Ведь даже бреемся, чистим зубы и моем руки мы по шаблону…

Начало 80-ых. Я работал в уголовном розыске. Что-то тогда походило на нынешние времена, что-то было совершенно иным… Работать операм, как и сейчас, приходилось зачастую «без выходных и проходных». Кроме того, каждую неделю суточное дежурство, а то и два. И порядки менялись постоянно: то дежуришь в гражданской одежде, то в форме.

Эту историю рассказал мне мой коллега. Был он на суточном оперативном дежурстве, дежурил в форме. Вечером съездил на ужин. За ним зашла машина, и поехал он в отдел. Тут по рации передают: заедьте по адресу, там семейный скандал, а участковый на вызове. Ладно, поехали.

Далее его рассказ в оригинале:

«Водителя я оставил в машине, пошел один. Поднимаюсь на этаж, дверь открыта. Захожу. Слышу, на кухне кто-то плачет. Заглядываю туда. Сидит женщина за столом: физиономия вся черная от синяков, плачет. Не успел я слова сказать, вдруг вижу боковым зрением — в