Густав Майринк

Ангел западного окна

вот вот затянется петля. Это Келли, человек с отрезанными ушами.

Проскальзывает мысль: осторожней, он хочет столкнуть меня вниз, в крипту, а потом в бездну колодца, к Яне…

Но мне не страшно, нет, я даже как будто желаю этого…

Келли не двигается. Позволяет отсчитывать все до конца ступени моего бездонного одиночества и ступить на твёрдую землю. Шаг за шагом пятится он от меня, как от привидения. Во мне умерло всё — всё, даже жажда мести, которой этот жалкий трус так боится…

Лепечет что то о невозможности спасти… Клянет взбалмошную истеричность этих чертовых баб…

Глухо и мертво звучит мой голос:

— Она мертва. Сошла в бездну, дабы предуготовить мне путь. Но в третий день она воскреснет, вознесётся к небесному престолу, туда, откуда и явилась в мир сей, и воссядет там одесную Вседержителя, судить убийц по ту и по сю сторону… — И губы мои зашептали какие то безумные кощунственные речи, я замолчал.

Господь не зачтёт в вину разбитой душе богохульство её, ибо не ведает она, что творит, мелькнул в моём сумеречном сознании тусклый отсвет. А не покоюсь ли я уже во прахе рядом с моей Яной?..

Келли с облегчением переводит дух. Становится смелее. Приближается с осторожной, елейной доверительностью:

— Брат, её жертва — и твоя тоже — была не напрасна. Святой Зелёный Ангел…

Поднимаю потухший взор… Первыми в моем умершем теле начинают чувствовать боль глаза… «Ангел!» — хочу я крикнуть, и дикая, неистовая надежда вспыхивает в моей душе: дал он Камень? Тогда… может быть… всё в руках Бога… чудо и произойдет… Почему бы чуду не повториться… Воскресла ведь дочь Иаира!.. Камень превращений может творить чудеса в руках того, кто обрел чрез него веру живую!.. Яна! Что, она чем то хуже дщери Иаира?.. Я вскричал:

— Ангел дал Камень?

Мышиные глазки Келли алчно сверкнули:

— Нет, пока не Камень…

— Ключ к книге?

— Н нет, и с этим просил подождать, зато — алую пудру! Золото! Много золота! И обещал ещё больше…

Крик рвется с кровью из моего растерзанного сердца:

— Ты, собака! Выходит, я продал собственную жену за золото?! Попрошайка! Подонок!

Келли отскакивает назад. Мои сжатые кулаки бессильно падают. Даже тело моё уже не слушается меня. Руки хотят убивать, но висят как плети… И я не нахожу слов, которые бы заставили их повиноваться. Горький смех сотрясает меня:

— Спокойно, человек с отрезанными ушами, не трусь! Я не убиваю орудие… Зелёного Ангела хочу призвать я к ответу… С глазу на глаз…

Келли поспешно:

— Зелёный Ангел, брат, может всё. Если пожелает, он может мне… нет, нет, тебе, брат, тебе… вернуть… исчезнувшую Яну…

В каком то ослеплении, ничего не соображая, я бросаюсь на Келли прыжком дикого зверя, мои руки стискивают ему горло.

— Чтобы сейчас же Зеленый Ангел был здесь, предо мной, падаль! Только в этом случае ты спасёшь свою жалкую жизнь!

Ноги у Келли подгибаются, он падает на колени…

Размытые, беспорядочно скачущие кадры… нескончаемая череда… Обгоняя друг друга, проносятся они мимо и исчезают быстрее, чем я успеваю осознать их. Потом видимость снова проясняется…

Дворец бургграфа Розенберга. Келли в роскошных, отороченных мехом одеждах важно шествует через празднично убранные залы… Он называет себя посланцем Бога, призванным нести в мир тайну тройного превращения — но не профанам, а избранному кругу посвященных. Отныне божественному таинству суждено обрести на земле несокрушимую твердыню храма Западного окна, а Рудольф, император Римский, и несколько верных его паладинов должны стать первыми тамплиерами нового Грааля.

Розенберг под руку ведет Келли в дальнюю, потайную комнату дворца, в которой, раздраженно расхаживая из угла в угол, ожидает новоявленного пророка император.

Величественное шествие, к которому вынужден присоединиться и я, тянется чуть не через всё здание; однако Рудольф допустил себе на глаза только Розенберга и нас двоих. Бургграф, опустившись на колени перед императором, омочил его руки потоком слез. Это слезы радости и умиления.

— Ваше Величество, Ангел явил себя, чудо произошло, — всхлипывал он.

Габсбург нетерпеливо закашлял:

— Если это действительно так, Розенберг, то мы все будем молиться, ибо всю свою жизнь уповали на Господа. — Потом он грозно и угрюмо обратился к нам: — Вы трое, как когда то волхвы, явились с вестью и дарами к новорожденному Спасению мира. Тот, кто стоит коленопреклоненный, принёс мне весть. И будет за то ему моё благословение. А вы двое, где ваши дары?

Келли бойко выходит вперед и склоняется, но лишь на одно колено:

— Вот они! Эти дары Ангел посылает Его Величеству императору Рудольфу! — И