Густав Майринк

Ангел западного окна

ещё раз — результат тот же. Похоже, в доме, кроме меня, никого. Ничего не поделаешь, придется потерпеть до возвращения гос…

И тут же, едва я смирился с неизбежным, зазвонил телефон: Липотин! Застанет ли он меня? У него с собой кое что интересное. Конечно, жду. Хорошо. Отбой…

Я даже не успел по достоинству оценить ту неправдоподобную точность, с какой режиссёр по имени Судьба сымпровизировал эту театральную репризу, как Липотин уже стоял в моём кабинете… Гм, не вышел же он в самом деле из за кулис — сцена вторая, те же и Липотин! — ведь от меня до его берлоги изрядный кусок пути!

Нет, все объяснилось куда более прозаично: он телефонировал по соседству. Так, внезапный каприз, какой то импульс; и то, что при нём оказалась вещь, которая должна меня заинтересовать, чистая случайность.

С мучительным сомнением выслушав его объяснения, я спросил:

— Кто вы, собственно: привидение или живой человек из плоти и крови? Со мной вы можете быть совершенно откровенны. Ах, как мило мы сейчас с вами поболтаем! Вы даже представить себе не можете, как я безумно люблю беседовать с привидениями!

Липотин принял мой нервически шутливый тон как нечто само собой разумеющееся и усмехнулся уголками рта:

— На сей раз вынужден вас разочаровать: я безнадёжно реален, почтеннейший. Но, быть может, вас отчасти успокоит то, что я принес; вы у меня ещё не видели вот этой… штучки?!

Он принялся шарить в своих многочисленных карманах, потом жестом фокусника продемонстрировал мне пустые руки — я недоуменно пожал плечами, — и вдруг меж его растопыренных пальцев возник небольшой красный шар из слоновой кости.

Я стоял как громом пораженный — и в этом нет преувеличения: нервный разряд пронзил меня с головы до пят.

— Шар из склепа Святого Дунстана! — запинаясь, прошептал я.

Липотин по мефистофельски усмехнулся.

— Вам померещилось, почтеннейший. Видимо, с шарами у вас связаны неприятные ассоциации. Признайтесь, в последнее время не отходили от бильярдного стола и крупно проигрались! Или при баллотировке в какой нибудь клуб вам недостало одного единственного шара. Ну ничего, такой достойный джентльмен, как вы, можете рассчитывать на куда более избранный круг.

С этими словами он сунул шар в карман и, всем своим видом давая понять, что тема исчерпана, рассеянно осмотрелся.

— Извините, — сказал я, сбитый с толку, — есть некоторые обстоятельства… обстоятельства… дайте же мне этот шар: он меня в самом деле интересует.

Однако Липотин, казалось, не слышал моей просьбы; подойдя к столу, он с величайшим вниманием рассматривал угольный кристалл в золотой оправе.

— Откуда он у вас?

Я указал на открытый тульский ларец.

— От вас.

— Ну что ж, поздравляю!

— С чем?

— Вырвали наконец ядовитый зуб у последнего подарка барона Строганова? Занятно!

— Что занятно? — подозрительно допытывался я. Липотин вскинул на меня глаза, левый хитро прищурил:

— Работа! Ювелирная тонкость! Богемия! Прага! Хочешь не хочешь, а сразу вспоминается знаменитый придворный ювелир Рудольфа Габсбурга мастер Градлик.

Снова короткая вспышка в моей душе: Прага? И, уже не скрывая раздражения, я пробурчал:

— Липотин, вы же отлично знаете, что в данный момент меня ваши искусствоведческие познания мало интересуют. Этот шар у вас в кармане означает для меня много больше…

— Да, да… Нет, но вы только посмотрите на эту филигранную отделку цоколя! Восхитительно!

— Прекратите, Липотин! — воскликнул я, не на шутку рассердившись. — Скажите ка мне лучше, раз уж для вас на этом свете не существует тайн, что я должен сделать с этой вещью, которую вы притащили в мой дом?

— А что вы, собственно, собираетесь с ней делать?

— Я… ничего в ней не вижу, — беспомощно вырвалось у меня.

— Ах, во о от оно что! — изобразив на лице крайнюю степень удивления, протянул Липотин.

— Ну и отлично, я ведь знал, что мы найдем общий язык! — обрадовано воскликнул я, ощущая себя игроком, к которому пришли наконец козырные карты.

— Вот так фокус! — пробормотал Липотин и от избытка чувств сломал в пальцах неизменную свою сигарету; тлеющий окурок он, разумеется, бросил в корзину для бумаг — небрежность, которая всегда выводила меня из себя. — Ну кто бы мог подумать, ведь это магический кристалл. «Глазок», как его называют в Шотландии.

— Почему именно в Шотландии?! — поймал я его на слове, как дотошный следователь.