Говард Ф.Лавкрафт

Единственный наследник

высокую, странно согнутую фигуру,

проковылявшую неуклюжей походкой в темноту сада. Во всяком случае, в тот

момент у меня достало разума не преследовать ее. "Эта тварь явится сюда еще

раз, кем бы она ни была", решил я.

Мне оставалось полагаться только на свое терпение. В ожидании

повторного появления неуловимого ночного пришельца я напряженно размышлял

над тем, откуда он мог взяться, и прокрутил у себя в голове имена всех

обитателей Провиденса, у которых дом на Бенефит-стрит уже давно не вызывал

ничего, кроме глухой ненависти. Вполне возможно, что они хотели запугать

меня и тем самым заставить убраться прочь из особняка Шарьера видимо,

отсутствие жильцов в доме устраивало их куда больше, нежели наличие таковых.

Предположение, что в кабинете хранилось нечто, представляющее для них

значительный интерес, я вынужден был отбросить у злоумышленников была уйма

времени для того, чтобы растащить все находившееся в доме имущество за те

три года после смерти доктора, когда особняк стоял совершенно пустым. В

общем, тогда я так и не пришел к какому-то определенному выводу. Даже весьма

необычный облик моего ночного гостя не навел меня на действительное

объяснение творившихся в доме и вокруг него странностей это был как раз тот

случай, когда дилетант имеет преимущество перед профессионалом, который

привык доверять только фактам и никогда не давать воли своей фантазии.

Сидя в кромешной тьме, я как никогда остро ощущал ауру этого дома. Даже

сама темнота казалась одушевленной, но как непередаваемо далека была эта

жизнь от Провиденса с его повседневной будничной суетой! Помимо мускусной

вони, столь характерной для вольеров с рептилиями в зоопарках, я отчетливо

различал запах гниющего дерева и пропитанного сыростью известняка, из

которого были сложены стены погреба. Это был дух тлена всесильное время

наконец-то основательно взялось за старинный особняк. С каждой минутой я все

больше и больше чувствовал себя хищным зверем, который терпеливо поджидает

добычу в засаде, определяя ее приближение по надвигающемуся запаху сравнение

более чем точное, ибо слабый аромат животного мускуса, витавший по темным

помещениям дома, усиливался с каждой минутой, покуда не превратился в

кошмарное удушающее зловоние.

Мое напряженное ожидание длилось уже больше часа. За все это время я не

услышал ни единого звука дом был абсолютно безмолвен, и если бы не эта

чудовищная, едва не сводившая меня с ума мускусная вонь, я давно бы уже

решил, что нахожусь в доме один, и со спокойной душой оставил бы свой пост.

Но я знал, что ночной пришелец уже совсем рядом, и, сжимая в кармане

рукоятку "люгера", терпеливо ожидал его появления.

Внезапно тягостную тишину нарушил какой-то слабый, непонятный звук; он

чем-то напоминал отрывистый рык аллигатора, но я не осмелился довериться

своему вконец расстроенному воображению и решил, что это просто скрип

дверных петель. Как бы то ни было, кто-то действительно вторгся в мои

владения, и это не прошло для меня незамеченным. Но следующий звук буквально

потряс меня это был шелест бумаг в кабинете. Таинственный визитер каким-то

непостижимым образом прокрался туда у меня под носом и преспокойно рылся в

документах! Столь самоуверенное, если не сказать наглое, поведение незваного

гостя подвигло меня на решительные действия, и, выхватив из кармана фонарь,

я направил яркий луч света на стол, откуда доносилось шуршание листов.

Первые несколько секунд я просто отказывался верить своим глазам, ибо

стоявшее у стола существо не было человеком, это была омерзительная пародия

на него, какой-то мутант, гуманоид-рептилия. От растерянности и страха я

совсем потерял голову и, слепо повинуясь инстинкту самосохранения, выхватил

револьвер и четырежды выстрелил в монстра. Я стрелял практически в упор, и

ни одна из четырех пуль не прошла мимо цели.

Я до сих пор не устаю благодарить Всевышнего за то, что память моя

сохранила лишь смутные, фрагментарные воспоминания о дальнейших событиях.

Страшный грохот... исчезновение чудовища... свет фонаря... преследование...

Пустившись в погоню, я убедился в точности своих выстрелов от стола в

кабинете к окну вели кровавые следы. Оконное стекло было высажено вместе с

рамой безусловно, ночной пришелец отличался как недюжинной прытью, так и