Максим Жуковец

Ясный День

отличается он от большинства людей своей одеждой, манерой поведения, как видишь, в быту он окружён обычными вещами. И дом его не так велик — два человека — вся прислуга. Имеет он семью: жену, двух сыновей. Но, даже и семья не знает, кто он, на самом деле, есть.

И всё ж, одно отличье внешнее от всех людей в нём есть. Если внимательно понаблюдать за ним, увидеть можно, что весь день проводит он в уединении. И на лице его видна глубинность размышленья. Когда он ест, с женою говорит, хотя и происходит разговор нечасто, глаза его слегка, как будто, плёнкою туманною покрыты. И даже, когда смотрит телевизор, прикрыты слегка веки, не удивится никогда он и не засмеётся.

На самом деле, телевизор он почти не смотрит. Он делает лишь вид смотрящего, а в это время, интенсивно размышляет о своём. Он строит планы грандиозные. И управляет действиями целых стран. Он — жрец верховный из династии жрецов, получивший по наследству знания оккультные…

Верховный жрец приёмы оккультизма знает. Есть у него помощники, приказчики, писцы законов, палачи и тюрьмы. Есть армии и полководцы, но ни один из тех, кто его волю исполняет, сам даже не подозревает, кто им командует незримо и каким способом приказы раздаёт.

Меж тем проста незримая и бесконтактная система управленья. В каждой стране, в больших и малых городах есть люди, которые вдруг начинают слышать голоса, звучащие неведомо откуда. И голос неизвестного происхождения человеку может приказать совершить действие какое-то, и подчиняется приказу человек. Бывает голос ясно слышен, бывает, что самому ему неясно, что происходит с ним: какое-то желанье необычное возникает — и совершает человек деянье по приказу.

Верховному жрецу, помощникам его, известен способ передачи голосов-приказов. Ещё известно им, какой тип человека способно формировать религий множество. Жрецы и есть родоначальники религий, оккультизма. Он нужен им, чтобы людьми руководить.

Уверовавший в нереальный мир, фанат на биоробота похож, и голоса команды предрасположен слышать, и выполнять безропотно любой приказ… А, цель жреца — проста! Гордыня в нём преобладает, и она мир свой, отличный от того, что Богом сотворён, создавать и в подчинении держать стремится…»

В. Мегре «Родовая книга»


Потом, Лена ушла. Я остался на сеновале. Она звала меня спать к ним в дом, но я спросил:

— Кирилл опять у вас будет ночевать?

— Наверное, да. Он любит спать у нас.

— Ну, вот… Разве с Кириллом выспишься?

Запомните: находясь ночью в одном помещении с Кириллом, просто невозможно выспаться.

Это в Благодати теорема такая есть. Даже нет — аксиома… Поэтому, я решил устроить себе ночлег в стогу сена. Ночи были на редкость тёплыми….

Вечером, часов в 11, Лена вернулась и с нею пришли ещё несколько детей. Они всегда так неслышно ходят, что просто жуть. Я лежал, думал о её рассказе и ничего не слышал.

Потом мне показалось, что рядом кто-то дышит. Я открыл глаза. В полутьме я увидел её, лежащую рядом. Заложив одну руку за голову, другой она обнимала малыша, который, прильнув к её плечу, тихо спал.

На его груди храпела голова ещё какой-то девочки, а за ними, очевидно, были ещё дети — там торчала голая нога в носке, виднелась белая кепка, натянутая на глаза, и ещё что-то…

Какая-то крупная масса сопела в самом углу, свернувшись калачиком. Я чуть-чуть испугался, вспомнив о медведе, но Лена, будто почувствовав, сказала:

— Не бойся, Максим. Это с нами Эмир пришёл… Я подумала, что ты не будешь против, если мы тоже здесь…

— Нет, вовсе нет, Лена. Наоборот, как раз ты-то мне и нужна… Лишь бы только Кирилла с вами не было.

Она хихикнула и сказала:

— Он дома остался. Они там разговаривают.

— А вы, значит, все смылись.

— Не знаю, как другие, — она с улыбкой посмотрела в сторону жадно спящих детей, — а я пришла к тебе. Мне показалось, что ты не сможешь заснуть и будешь думать. Я пришла немного помочь…

Недоговорив, она лежала и смотрела в потолок. Потом, повернувшись и по-детски искренне глядя на меня, она призналась:

— Если честно, то мне просто хочется побыть с тобой. Вот и всё…

У неё… Вы знаете, у неё всегда был такой кроткий, чистый детский голос, что само его звучание уже облагораживало окружающих, заставляя их тепло улыбаться, будто они вспоминали