Ричард Бах

Единственная

Честно? — он ещё немного подумал, — по-настоящему — нет.

— А ты открыт и восприимчив к её чувствам? Заботлив, сострадателен?

— Не сказал бы, — он выглядел угрюмым. — Нет. Он отвечал на каждой мой вопрос. Интересно, потребовалось ему для этого мужество, или просто отчаяние заставило его смотреть правде в глаза?

— Ты общителен, с готовностью поддерживаешь беседу, предприимчив, интересен? Несёшь свет, проявляешь энтузиазм, вдохновляешь?

Он в первый раз поднялся и сел на кровати, глядя на меня.

— Иногда. Хотя, вряд ли.

Долгая пауза.

— Нет.

— Ты романтичен? Склонен к размышлениям? Ты преподносишь ей маленькие приятные мелочи?

— Нет.

— Ты хороший повар? Твои вещи в доме — в порядке?

— Нет.

— Ты надёжен, помогаешь в решении проблем? Она находит в тебе прибежище от стрессов?

— В общем-то, нет.

— Ты — проницательный бизнесмен?

— Нет.

— Ты ей — друг?

Над этим он задумался несколько дольше.

— Нет, — ответил он, наконец.

— Если бы со всеми этими недостатками ты явился к ней на первое свидание, как ты думаешь, захотелось бы ей, чтобы состоялось второе?

— Нет.

— Тогда почему она не ушла от тебя до этого, — спросил я, — почему оставалась?

Он поднял глаза. В них застыла боль.

— Потому что она моя жена?

— Вероятно.

Мы оба замолчали, думая об этом.

— Как думаешь, ты сможешь измениться, — задал я вопрос, — превратить все эти «нет» в «да»?

Он смотрел на меня, не в себе от своих ответов:

— Конечно, это возможно. Ведь я был её лучшим другом, я был...

Он остановился, пытаясь вспомнить, кем он был.

— А если бы всё это — все твои качества вернулись это бы тебя задело? Это каким-то образом... уменьшило бы твоё значение?

— Нет,

— А что ты можешь потерять, если попытаешься?

— Да, вроде бы, ничего.

— А приобрести ты смог бы многое, как по-твоему?

— Очень многое! — наконец, ответил он таким тоном, словно эта мысль была для него совершенно новой.

— Я даже думаю, она может снова полюбить меня. А если это случится, мы оба будем счастливы. Он мысленно погрузился в прошлое.

— Каждое мгновение рядом с ней было восхитительным. Это было романтично. Мы исследовали идеи, находили новые озарения... это всегда будоражило. Если бы у нас было время, мы бы снова стали такими же.

Он помолчал, а затем сформулировал свою самую главную истину:

— Я действительно мог бы помогать ей больше, чем помогаю. Просто я привык к тому, что она всё делает, так было проще — предоставить ей возможность всё брать на себя. Но если бы я ей помогал, если бы я делал свою часть, я думаю, мне удалось бы восстановить своё уважение к самому себе.

Он встал, посмотрел в зеркало, тряхнул головой и заходил взад-вперёд по комнате.

Полная трансформация. Интересно, он действительно именно так всё понял?

— Как это я сам не додумался? — спросил он. Потом он взглянул на меня.

— Хотя, по сути, похоже, додумался.

— На то, чтобы так опуститься, у тебя ушли годы, — сказал я тоном предостережения, — а сколько лет понадобится, чтобы выбраться?

Вопрос был для него неожиданным.

— Ни одного, я уже изменился! Я попытаюсь немедленно!

— Так сразу?

— Если понял, в чём дело, времени на то, чтобы измениться, не нужно вовсе, — сказал он, и его лицо возбужденно засияло. — Если тебе вручают гремучую змею, ты вряд ли задумаешься надолго, прежде чем её выбросить, правда? А я должен держать змею только потому, что эта змея — я сам? Нет уж, спасибо!

— А многие держат. Он уселся на стул у окна и посмотрел на меня.

— Я — не многие. Я уже два дня лежу здесь и размышляю о том, что родные души, которыми были мы с Лесли, ускользнули в какое-то иное счастливое будущее вместе, а нас оставили в этом несчастном измерении, где мы не способны даже поговорить.

Я так был уверен, что во всём виновата она, я не видел выхода, ведь чтобы всё стало лучше, измениться должна была она.

Но сейчас... Это — моя вина, я могу всё изменить! Если я изменюсь и буду оставаться в изменённом состоянии в течение месяца, но счастье не вернётся, тогда мы поговорим о том, что измениться следует ей!

Вскочив, он шагал по комнате, глядя на меня так, словно я был блестящим психотерапевтом: