Ричард Бах

Единственная

слишком поздно. Китайский истребитель вышел прямо со стороны солнца совершенно открыто, и в первом же заходе её сбил.

Мы спланировали на посадочную полосу, колеса мягко скрипнули по бетону, самолёт покатился и остановился у красной линии прямо возле рулежной дорожки. Над ним склонились шеи телекамер.

Мы находились не столько в аэропорту, сколько на огромном стадионе. По бокам пары посадочных полос стояли огромные трибуны. На них было не менеё двухсот тысяч человек.

На десяти огромных телеэкранах застыл наш истребитель в тот момент, когда он коснулся посадочной полосы.

В отдалении, за красной линией, стояли ещё два американских истребителя и тот китайский, которого сбила Линда.

На каждом из самолётов, как и на нашем, была черная копоть, всё брюхо от середины двигателя до хвоста вымазано маслом. Возле них трудились техники, вытирая их начисто, заменяя генераторы дыма и разбрызгиватели масла.

Следует, однако, заметить, что те самолёты не украшала цепочка победных знаков, которые ставятся рядом с именем пилота, под кабиной.

Репортеры и телеоператоры побежали в нашу сторону, чтобы взять интервью.

— Терпеть этого не могу, — сказала нам Линда. — Сейчас по всему миру на Первом Военном Канале передают, что Линда Олбрайт была сбита сзади, как какой-то едва оперившийся сосунок. — Она вздохнула. — Ну, ладно. Держись красиво, Линда.

Через какое-то мгновение маленький самолёт оказался окружён плотным кольцом корреспондентов, телекамер, нацеленных на него, как объективы микроскопов на мошку. На огромных экранах появилось изображение альтернативной Лесли.

Она открыла фонарь, сняла шлем, отбросила назад свои длинные тёмные волосы. Видно было, что она огорчена, недовольна собой. Нас на экранах не было.

Первым к ней добрался диктор. — Американский ас Линда Олбрайт! — объявил он в свой микрофон. — Победитель в великолепной схватке с Ли Шенг-Тапок, но, к сожалению, жертва Хиао Хиен Пинта! Что вы можете сказать о своих сегодняшних боях, мисс Олбрайт?

За красной линией стояла толпа фанатов, почти все в кепках и куртках с эмблемами их местных боевых эскадрилий, в основном, китайских.

Они заглядывали на видеомониторы, пытаясь поймать там себя рядом с изображением Линды Олбрайт. Как радушно принимали её, героя сегодняшнего дня!

Под её изображением на экранах появилась надпись Линда Олбрайт, Соединенные Штаты No2, и ряд оценок 9.8 и 9.9. Она стала говорить, и аудитория притихла.

— Отважный Хиао — один из самых великолепных игроков, достойных того, чтобы им гордиться, — сказала она, и громкоговорители разнесли её слова по всему стадиону. — Моя рука раскрыта в знак уважения к смелости и мастерству вашего великого пилота!

Соединенным Штатам Америки выпадет великая честь, если моей незначительной особе предоставится возможность снова встретиться с ним в небесных просторах вашей прекрасной страны.

Толпа взорвалась одобрительными криками. Чтобы быть звездой Авиа-Игр, недостаточно было только уметь нажимать на гашетку.

Диктор коснулся своих наушников, поспешно кивнул. — Благодарю вас, мисс Олбрайт, — сказал он. — Мы признательны вам за визит на Стадион Три, надеёмся, вам понравится наш город, и мы желаем вам успехов в дальнейших раундах этих Международных Игр! — он повернулся к камере.

— А сейчас мы перенесёмся в Зону Четыре, где только что поднялся в воздух Юан Чинг Чи. Там разворачивается захватывающеё сражение.

На экранах возникла панорама неба. Три китайских истребителя строем шли наперерез восьми американским. По стадиону пронесся вздох тревоги и изумления. Все глаза были прикованы к этой картине.

То ли эти трое были совершенно в себе уверены, толи им позарез нужны были очки и слава, но их храбрость завораживала и притягивала, как магнит.

Съёмка битвы велась как с камер, установленных на каждом истребителе, так и с целой сети специальных съёмочных самолётов. Режиссеру, вероятно, приходилось выбирать не менеё чем из двадцати картинок.

С полосы, одна за другой, поднялись в воздух две группы по четыре китайских истребителя. Они полным ходом стали набирать высоту, стремясь поскореё присоединиться к сражению, чтобы изменить соотношение сил до того, как эта схватка в Зоне Четыре станет спортивной историей.

Линда Олбрайт отстегнула привязные ремни и спустилась на землю, вся сверкая великолепием своего шелкового лётного комбинезона цвета огня, который, словно трико танцовщицы, плотно облегал её фигуру.