Ричард Бах

Мост через вечность (Часть 1)

Гордое «ура» пассажира, целым и невредимым сошедшего на землю со старого биплана, страх высоты, сменившийся чувством победы. Вымученное телеинтервью в промежутке между коммерческой рекламой и тиканьем секундной стрелки — ему не хватает этого духа совместного триумфа.

Но она стоит гостиниц, арахиса, интервью в жёстком режиме текущего времени, она — моя иллюзорная родственная душа, и встретить её мне доведётся, если я буду продолжать — движение, наблюдение, поиск в телестудиях по городам и весям.

Я ни на мгновение не усомнился в её существовании, потому что почти-её я встречал повсюду. Немало постранствовав, я знал, что Америку осваивали удивительно привлекательные женщины, ведь миллионы их дочерей населяют эту страну сегодня.

Проходящий мимо бродяга, я знал их лишь в роли клиентов, наблюдать за которыми в перерывах между полётами — такое наслаждение.

Мои беседы с ними имели практический характер. Аэроплан гораздо более надёжен, чем кажется на первый взгляд.

Если вы завяжете волосы лентой, мэм, прежде, чем мы поднимемся в воздух, то после приземления вам гораздо легче будет их расчесать. Да, там очень ветрено — как-никак десять минут в открытой кабине на скорости в восемьдесят миль в час.

Спасибо. С вас три доллара, пожалуйста. К вашим услугам! Мне тоже полёт доставил удовольствие.

Телепередачи, успех книги, новый счёт в банке, или просто я перестал безостановочно летать? Я вдруг начал относиться к встречам с привлекательными женщинами совсем не так, как раньше.

Намеренный поиск — я смотрел на каждую из них теперь сквозь призму надежды. Каждая была той самой единственной до тех пор, пока не доказывала мне обратное.

Шарлен — телеведущая — могла бы быть родственной мне душой, если бы не была слишком хорошенькой.

Невидимые недостатки, которые видела лишь она, глядя на себя в зеркало, напоминали ей, что Бизнес жесток, что у неё осталось всего несколько лет на то, чтобы заработать пенсию и скопить кое-какие деньги. С ней можно было беседовать и о других вещах но недолго.

Она неизменно возвращалась к Бизнесу. Контракты, переезды, деньги, агенты. Это было её способом говорить, что она испугана и не может придумать, как ей выбраться из-под убийственного зеркального колпака.

У Джейни страх отсутствовал. Джейни любила вечеринки, ей нравилось пить. Очаровательная, как восходящее солнце, она хмурилась и вздыхала, когда обнаруживала, что я не знаю, где будет какое-нибудь мероприятие подобного рода.

Жаклин не пила и не увлекалась вечеринками. Быстрая и смышленая, она не могла поверить в собственный ум.

— Осечка средней школы. Исключили, — говорила она, — не нашлось на моё имя диплома. Без диплома человек не может быть образованным. Ведь правда, не может. И без научной степени.

Вот и приходится болтаться, полагаясь на надёжность ремесла официантки коктейль-холла. И не важно, насколько это задевает за живое. Деньги хорошие. Нет образования. Из школы пришлось уйти, понимаешь.

Лиэнн ни капельки не беспокоили ни степени, ни работа. Она хотела выйти замуж, и лучший способ выйти замуж видела в том, чтобы почаще появляться со мной на людях. Её экс-муж, видя это, должен был, по её замыслу, захотеть, чтобы она к нему вернулась. Из ревности возникнет счастье.

Тамара любила деньги. В своём роде она была просто ослепительна — женщина вполне достойная высокой цены. Лицо натурщицы, ум, просчитывавший всё даже тогда, когда она смеялась.

Хорошо начитанная, много путешествовавшая, владеющая множеством языков. Её бывший муж был биржевым брокером, и Тамара теперь хотела открыть собственную брокерскую контору.

На то, чтобы поднять свой бизнес, ей хватило бы ста тысяч долларов. Всего сто тысяч, Ричард, ты мне не поможешь?

— Если бы я мог, — думал я, — если бы я мог найти женщину с лицом Шарлен и телом Лиэнн, способностями Жаклин, обаянием Джейни и холодным равновесием Тамары — тогда, передо мной была бы родственная душа, правда?

Но дело в том, что лицо Шарлен было неотделимо от её страхов, а тело Лиэнн — от проблем Лиэнн. Каждая новая встреча была интригующей, но проходили дни, и цвета тускнели, загадочность, заблудившись, исчезала в лесу идей, которые мы не разделяли.

Мы Все были друг для друга ломтями пирога, неполными и незавершенными.

Неужели не существует женщины, — подумал я наконец, — которая не способна в первый же день доказать, что она — не та, кого я ищу?