Ричард Бах

Дар тому, кто рождён летать (Часть 2)

ря, большинство пилотов не могут себе позволить иметь самолёты, которые они имеют.

Им приходится отказаться от второго автомобиля, нового дома, золота, игры в кегли и ленча в течение трёх лет, только чтобы содержать эту Цессну-140 или видавший виды Пайпер Команч, который ждет их в ангаре.

Но они хотят иметь эти самолёты и ничего не могут поделать со своим желанием. Хотят даже больше, чем Харлей-Дэвидсон.

Мир полёта ещё молод, в нём правят эмоции, страстные привязанности к самолётам и идеям о самолётах. В этом мире столько всего, что можно увидеть, столько дел, что у него нет времени на то, чтобы по-взрослому осознать себя, и поэтому, как любое юное создание, он не очень-то уверен в том, что значит его существование и какой в этом смысл.

Например, существует огромная разница между «Авиацией» и «Полётом», столь громадная разница, что это буквально два разных мира, у которых нет почти ничего общего.

Мир авиации, без сомнения, больший из двух, составляют самолёты и пилоты, интересы которых лежат в стороне от лётных вопросов. Самое большое преимущество авиации очевидно: самолёты способны ужимать огромные расстояния, превращая их в очень маленькие.

Если бы Нью-Йорк находился через дорогу от Майями, то эту дорогу можно было бы раза три-четыре в неделю пересекать, просто чтобы сменить обстановку и климат. Энтузиасты Авиации знают, что не только Нью-Йорк находится от них через дорогу, но и Монреаль, Феникс, Нью-Орлеан, Фейрбэнкс и Ла Пас.

После посредственного изучения не-такого-уж-трудного устройства самолёта и нескольких не-таких-уж-сложных воздушных приёмов, они обнаруживают, что могут постоянно удовлетворять свой аппетит на новые виды, новые звуки, новые события, которых никогда раньше не было.

Авиация сегодня предлагает Атланту, завтра — Сент-Томас, на следующий день — Сан Вэлли, а затем — Диснейленд. В Авиации самолёт — это быстрое и удобное устройство для путешествий, при помощи которого можно позавтракать в Де Муап, а поужинать в Лас Вегасе.

Вся планета представляет собой не что иное, как огромную ярмарку привлекательных для энтузиастов Авиации мест, и каждый день до конца своей жизни он может вкушать всё новые и новые её деликатесы.

Поэтому для Авиатора, чем быстрее и комфортабельнее его самолёт, чем проще на нём летать, тем лучше он подходит для его нужд. Небо для него — везде одно и то же небо, и представляет собой просто среду, в которой Авиатор движется к своей цели.

Небо — это не более чем улица, а кто станет обращать внимание на улицу, если она ведёт в далёкое Катманду.

Лётчик же — существо совершенно непохожее на Авиатора. Тот, кого влечёт Полёт, не гонится за отдаленными местами, не стремится за горизонт, его привлекает само небо. Его не интересует, какое расстояние можно упаковать в часовой полёт, зато интересует эта невероятная машина — самолёт.

Он проходит не расстояние, а степени радости и удовлетворения, возникающие, когда поднимаешься в воздух и полностью управляешь своим полётом, когда знаешь себя и свой самолёт так тонко, что временами даже удаётся неким своим особым способом коснуться той вещи, которая называется совершенство.

Авиация, в которой царят воздушные коридоры, электронные навигационные станции и жужжащие автопилоты — это наука. Полёт, где живут пыхтящие бипланы, шустрые гоночные самолёты, планеры и фигуры высшего пилотажа — это искусство.

Лётчик, обитающий, чаще всего, в кабине самолёта с хвостовым шасси, увлечён планированием, виражами и вынужденными посадками с малой высоты. Он знает, как управлять своим самолётом, у которого есть ручка газа и дверцы кабины.

Он знает, что происходит, когда на вираже самолёт теряет подъёмную силу. Каждая посадка для него — это прицельный спуск на небольшую площадку.

Он ворчит, если ему не удалось аккуратно приземлиться на все три колеса, угодив хвостовым шасси точно в намеченную на траве цель.

Полёт ярче всего проявляется, когда человек и его самолёт попадают в ситуацию, требующую от них полной выкладки. Планер на восходящем потоке, стремящийся как можно дольше продержаться в воздухе и использующий для этого каждую частицу поднимающегося теплого воздуха — это полёт.

Большие Мустанги и Биаркэты, некогда бывшие боевыми самолётами, с рёвом несущиеся наперегонки со скоростью четыреста миль в час, на крутых виражах едва не задевая развевающиеся клетчатые флажки, — это полёт.