Шантидева

Луть Бодхисаттвы

ни исчезновения.

Поэтому весь этот мир

Не возникает и не исчезает.

Формы бытия подобны сновидениям.

Если их исследовать, они тождественны банановому дереву.

Поистине нет разницы

Между достигшими нирваны и не достигшими ее.

Если все явления пусты,

Что можно обрести или потерять?

Кто и кого станет почитать?

Кто и кого станет презирать?

Откуда берутся удовольствие и страдание?

Что приятно, а что неприятно?

Когда ищешь истинную природу,

Что такое жажда и жажда чего?

При размышлении о мире живущих

[Задаешься вопросом —] кто умирает?

Кто рождается? Кто существует?

Кто чей родственник и кто чей друг?

Пусть все вслед за мною постигнут,

Что все подобно пространству!

Ибо они гневаются из-за раздоров

И радуются в праздники.

В поисках счастья

Они творят дурное,

Живут в несчастии, тоске и отчаянии,

Режут и колют друг друга.

И хотя многократно приходят они в благие миры,

Где вкушают наслаждения снова и снова,

После смерти они попадают в дурные миры,

Где познают нескончаемые жестокие муки.

Многие бездны заключает в себе самсара,

И нет в ней [абсолютной] истины.

[Самсара] полна противоречий,

В ней нет места подлинной реальности.

Там есть океаны свирепых,

Ни с чем не сравнимых бесконечных страданий.

Там силы малы,

А жизнь так быстротечна.

Там в делах ради здоровья и долгой жизни,

В голоде, усталости и изнурении,

В сне и несчастьях,

В бесплодном общении с глупцами

Жизнь пролетает стремительно и без пользы,

А истинное понимание нелегко обрести.

Как же избавиться

От привычных отвлечений [ума]?

К тому же там Мара усердствует,

Дабы низвергнуть [существ] в дурные миры.

Там много ложных путей,

А сомнение нелегко превозмочь.

Трудно снова обрести благоприятное [человеческое рождение].

А явление Будды — большая редкость.

Трудно воздвигнуть преграду на пути реки клеш.

Увы, непрерывен поток страданий.

Достойны сожаления существа,

Увлекаемые [этим] потоком страданий.

Ибо, перенося великие злоключения,

Своих страданий они не в силах постичь.

[Там] некоторые аскеты многократно омывают себя водой,

А затем снова и снова вступают в огонь.

Они почитают себя счастливыми,

Хотя их страдания поистине велики.

Так существа и живут,

Будто не уготованы им старость и смерть.

Ужасные бедствия обрушиваются на их плечи,

И смерть — величайшее из них.

Когда же сумею я принести отдохновение

Существам, истязаемым огнем страданий?

[Когда затушу его] счастливым дождем,

Пролившимся из облаков моей заслуги?

Когда, накопив собрание заслуг

И не цепляясь за относительное,

Сумею я открыть истину о пустоте

Тем, чьи ложные взгляды основаны на относительном?

Такова девятая глава “Бодхичарья-аватары”, именуемая

“Парамита мудрости”.

Глава десятая

ПОСВЯЩЕНИЕ [ЗАСЛУГ]212

Силою добродетели, [накопленной] мною

При сочинении “Бодхичарья-аватары”,

Пусть все живущие ступят

На путь к Пробуждению.

Пусть силой моей заслуги

Существа всех сторон света,

Страдающие умом и телом,

Обретут океан счастья и радости.

Покуда они пребывают в самсаре,

Пусть не иссякнет их счастье.

Пусть весь мир обретет

Вечную радость бодхисаттв.

Пусть все существа,

Томящиеся во всевозможных адах,

Какие только есть в сферах пространства,

Вкусят блаженство Сукхавати.

Пусть согреются ослабевшие от холода.

Пусть истомленные зноем найдут прохладу

В бесконечных потоках, струящихся

Из великих облаков бодхисаттв.

Пусть чаща деревьев с мечами-листьями

Станет рощей красот и наслаждений.

И пусть деревья шалмали213

Обратятся в деревья, исполняющие желания.

Пусть адские миры станут странами радости

С благоуханными лотосовыми озерами,

Где слышны изумительные призывные крики

Диких уток, гусей, лебедей и чакравак214.

Пусть груды тлеющих углей превратятся в россыпи самоцветов.

Пусть раскаленная твердь станет полом из гладкого хрусталя.

Пусть горы давящего ада превратятся

В храмы небесной красоты для поклонения Сугатам.

Пусть дожди пылающих углей, лавы и оружия

Станут цветочными ливнями.

И пусть все сражения превратятся

В веселый обмен цветами.

Пусть силой моей заслуги

Те, кого захлестнули жгучие, как огонь, воды реки Вайтарани

И чьи кости белые, словно цветок жасмина,

Проступили сквозь лохмотья кожи, в реке Мандакини215.

“Чего испугались слуги Ямы — ужасные грифы и вороны?

Какая благородная сила принесла нам блаженство и развеяла тьму?”