Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 2)

и что он выбрал Горду из-за ее восприимчивости и

из-за того, что я уже знаком с ней. Он сказал, что у меня не хватит

энергии для остальных, поскольку я должен буду выполнить другие

обязанности, пройти по другим тропам действия, которые соответствуют

моей истинной задаче. Дон Хуан объяснил мне, что каждый из его

собственных воинов знал, в чем состоит эта задача, но не открыл ее мне,

потому что мне еще предстояло доказать, что я ее достоин. Тот факт,

что они находились в конце своего пути, а также то, что я точно

следовал всем инструкциям, сделали необходимым открыть мне эту задачу,

хотя бы только частично.

Когда дону Хуану пришло время уходить, он дал мне об этом знать,

пока я находился в состоянии нормального сознания. Я не понял важности

того, что он сказал. Дон Хуан до самого конца пытался научить меня

соединять оба моих состояния сознания. Все это было бы очень просто,

если бы я оказался способен сделать это. Поскольку и я не оказался

способным и был лишь интеллектуально затронут его откровением, он

заставил меня сместить уровень сознания для того, чтобы дать мне

возможность воспринять события более полно. Он многократно

предупреждал меня, что находиться в левостороннем сознании является

преимуществом только в том смысле, что там мы быстрее все схватываем. В

то же время это невыгодно, потому что позволяет нам с невероятной

ясностью фокусироваться каждый раз только на одном предмете; это делает

нас зависимыми и уязвимыми. Мы не можем быть сами собой, пока находимся

в левостороннем сознании и поэтому нас должны оберегать воины, которые

достигли целостности самих себя и знают, как управлять собой в этом

состоянии.

Горда сказала, что однажды нагваль Хуан Матус и Хенаро собрали

всех учеников в ее доме. Нагваль сместил им уровень сознания и сказал

им, что его время на земле пришло к концу. Сначала она не поверила

ему. Она решила, что он пытается напугать их, чтобы они действовали,

как воины, но затем до нее дошло, что в глазах его было такое сияние,

которого она не видела раньше. Изменив им уровни сознания, он

разговаривал с каждым по отдельности и заставил их вспомнить и

суммировать все концепции и процедуры, с которыми он их познакомил.

То же самое он проделал со мной. Моя встреча состоялась за день до

того, как я видел его в последний раз. В моем случае он продолжал

- 163 -

такой обзор в обоих состояниях сознания. Фактически, он перемещал меня

туда и обратно несколько раз, как бы желая убедиться, что в обоих

случаях я получил все полностью.

Сначала я не мог вспомнить, что происходило после этого обзора.

Однажды Горде в конце концов удалось сломать барьеры моей памяти. Она

сказала, что находилась внутри моего ума, как если бы читала меня. Она

утверждала, что мою память держит взаперти страх вспомнить свою боль.

То, что произошло в доме Сильвио Мануэля вечером перед тем, как они

ушли, было нераздельно переплетено с моим страхом. Она сказала, что у

нее абсолютно ясное ощущение, что я боюсь, но что она не знает причины

этого страха. Она также не могла вспомнить, что в точности происходило

в том доме, а в особенности в той комнате, где мы сидели. Пока Горда

говорила, я почувствовал, что как бы падаю в бездну. Я сообразил, что

что-то во мне пытается создать связь между двумя отдельными событиями,

свидетелем которых я был в двух своих состояниях сознания. На левой

стороне находились запертые воспоминания о доне Хуане и его партии

воинов в их последний день на земле, на правой стороне у меня была

память о том, как я прыгнул в тот день в бездну. Пытаясь объединить эти

две своих стороны, я испытывал общее чувство физического падения.

Колени мои подогнулись и я упал на пол. Когда я описал свой опыт и свою

интерпретацию его, Горда сказала, что в мое правостороннее сознание

пробивается, без сомнения, воспоминание, которое всплыло у нее, пока я

говорил. Она только что вспомнила, что мы сделали еще одну попытку

пересечь параллельные линии вместе с нагвалем Хуаном Матусом и его

партией. Она сказала, что мы оба вместе с остальными учениками

попытались еще один раз перейти мост.

Я не мог сосредоточиться на этом воспоминании. Существовала,