Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 2)

в ящике пересмотра 5 лет и что орел,

приняв ее пересмотр вместо ее осознания, отпустил ее на свободу.

Соледад подтвердила это движением головы. Флоринда резко прервала нашу

встречу, сказав, что мне пора уходить, потому что у меня не осталось

больше энергии.

После этого много раз бывая в доме Флоринды, я каждый раз видел ее

лишь несколько секунд. Она сказала мне, что решила не учить меня

больше, потому что мне выгоднее иметь дело только с доньей Соледад.

- 159 -

Мы с доньей Соледад встречались несколько раз, но то, что

происходило между нами во время этих встреч, осталось чем-то абсолютно

непонятным для меня. Каждый раз, когда мы были вместе, она усаживала

меня у двери ее комнаты лицом на восток. Сама она садилась справа,

касаясь меня. Затем мы останавливали вращение стены тумана и

оставались оба в ее комнате лицом к югу.

Я уже научился с Гордой останавливать вращение стены. Донья

Соледад, казалось, помогала мне понять другой аспект этой способности

восприятия. Я правильно заметил с Гордой, что лишь какая-то часть

останавливает стену, как-будто я внезапно делился надвое. Часть всего

меня смотрела вперед и видела неподвижную стену справа, тогда как

другая, более крупная часть более цельного меня, поворачивалась на 90 гр

вправо и смотрела на стену. Каждый раз, когда мы с доньей Соледад

останавливали стену, мы оставались смотреть на нее, но никогда не

входили в пространство между параллельными линиями, как я делал

множество раз с женщиной-нагваль и Гордой. Донья Соледад заставляла

меня каждый раз вглядываться в туман, как если бы он был отражающим

стеклом. Каждый раз я при этом испытывал крайне необычное нарушение

ассоциаций. Это было так, как если бы несясь на головокружительной

скорости, я мог видеть осколки ландшафта, формирующиеся в тумане, и

внезапно оказывался в другой физической реальности. Это был горный

район, каменистый и неприветливый. Там всегда была донья Соледад в

компании с милой женщиной, которая громко смеялась мне.

Моя неспособность запомнить, что мы делали после этого момента,

была еще более острой, чем моя неспособность помнить, что

женщина-нагваль, Горда и я делали в районе между параллельными линиями.

Казалось, что мы с доньей Соледад входили в другую область сознания,

неизвестную мне. Я уже был в том состоянии, которое считал самым

острым, однако было что-то еще более острое.

Этот аспект второго внимания, который донья Соледад, очевидно,

показывала мне, был более сложным и недоступным, чем все, с чем я

встречался до сих пор. Все, что я мог вспомнить, это чувство большого

количества движений - физическое ощущение, подобное тому, когда

пройдешь пешком несколько миль или вернешься с горной прогулки. У меня

также была ясная телесная уверенность, хотя я и не мог сказать, почему,

что донья Соледад, эта женщина и я обменивались словами, мыслями,

чувствами, но я не мог вспомнить их.

После каждой встречи с доньей Соледад, Флоринда немедленно

выпроваживала меня. Словами донья Соледад передавала минимальную часть

информации. Мне показалось, что нахождение в состоянии такого

повышенного сознания оказало на нее столь глубокое воздействие, что она

едва могла говорить. Было что-то такое, что мы видели в этой горной

местности, помимо той милой женщины, или что-то такое, что мы делали

там вместе, что оставляло нас буквально бездыханными. Она не могла

ничего вспомнить, хотя и пыталась.

Я попросил Флоринду разъяснить природу моих путешествий с доньей

Соледад. Она сказала, что часть ее последних занятий состояла в том,

чтобы заставить меня войти во второе внимание так, как это делают

сталкеры, и что донья Соледад была более способна, чем она сама,

вталкивать меня в пространство сталкеров.

На той встрече, которая должна была быть нашей последней,

Флоринда, так же как она делала в начале наших занятий, ожидала меня в

холле. Она взяла меня за руку и провела в жилую комнату. Мы сели. Она

предупредила меня, чтобы я пока не пытался осмысливать свои путешествия

с доньей Соледад. Она объяснила, что сталкеры в своей основе отличаются

от сновидящих в том, как они используют мир вокруг себя, и что донья