Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 1)

- 11 -

предметы. Люди бесконечно более сильные, чем ты, вливали в них все

грани своего внимания. Ты еще просто начал вливать свои мелочные заботы

и хилую тревогу в листы своих записей. Ты еще не добрался до других

уровней внимания. Подумай, как будет ужасно, если к концу своего пути

воина ты обнаружишь, что все еще тащишь рюкзак с записями на спине. К

тому времени записи станут живыми, особенно если ты научишься писать

кончиком пальца и будешь вынужден все еще собирать листы бумаги. При

таких условиях меня не удивило бы ни в коей мере, если бы кто-нибудь

повстречал твои тюки, идущие сами по себе.

- Мне легко понять, почему нагваль Хуан Матус не хотел, чтобы мы

чем-нибудь владели, - сказал Нестор после того, как я кончил свой

рассказ. - Мы все являемся сновидящими. Он не хотел, чтобы мы

фокусировали свое тело сновидений на слабой стороне второго внимания.

В то время я не понимал его маневров. Меня раздражало то, что он

заставил меня освободиться от всего, что я имел.

Мне казалось, что он несправедлив. Я считал, что он старается

удержать Бениньо и Паблито от зависти ко мне, потому что у них самих не

было ничего. Я по сравнению с ними был богачом. В то время у меня и

мысли не было, что он защищает мое тело сновидений.

Дон Хуан описывал мне искусство сновидений по-разному. Наиболее

туманные из этих описаний, как мне теперь кажется, описывают его лучше

всего. Он сказал, что искусство сновидения в сущности своей является

неделанием сна. Как таковое, искусство сновидения дает тем, кто его

практикует, использование той части их жизни, которую они проводят в

хаосе.

Сновидящие как бы не спят больше. И тем не менее никаких

болезненных последствий от этого не возникает.

Не так, чтобы у сновидящих отсутствовал сон, но эффект сновидения,

казалось, увеличивает время бодрствования благодаря использованию так

называемого вспомогательного тела - тела сновидений.

Дон Хуан объяснял мне, что тело сновидений - это нечто такое, что

иногда называют 'дубль', или 'другой', потому что это точная копия тела

сновидящего.

В сущности, это энергия светящегося тела. Дон Хуан объяснил, что

тело сновидений не привидение, а реально настолько, насколько реально

все, с чем мы имеем дело в этом мире вещей.

Он сказал, что второе внимание неизбежно вынуждено фокусироваться

на общем нашем существе как поле энергии и трансформировать эту энергию

во что-нибудь подходящее. Самое легкое, конечно, это изображение нашего

физического тела, с которым мы уже близко знакомы из нашей повседневной

жизни и использование своего первого внимания. То, что проводит энергию

нашего общего существа с целью создать что бы то ни было в границах

возможного, обычно называют волей.

Дон Хуан не мог сказать, где находятся эти границы, но только на

уровне светящихся существ этот диапазон настолько велик, что бесполезно

и пытаться установить пределы, поэтому воля может преобразовать энергию

светящегося существа во что угодно.

- Нагваль сказал, что тело сновидений включается и цепляется за

все, что придется, - сказал Бениньо. - Это не имеет значения. Он

рассказывал, что мужчины в этом смысле слабее женщин, потому что у

мужчин тело сновидений больше стремится к обладанию.

Сестренки дружно согласились, закивав головами. Горда взглянула

на меня и улыбнулась.

- Нагваль рассказывал мне, что ты - король собственников, -

сказала она мне. - Хенаро сказал, что ты даже со своим дерьмом

прощаешься прежде, чем спустить его.

- 12 -

Сестренки попадали от смеха. Хенарос делали явные усилия, чтобы

сдержаться. Нестор, сидевший рядом со мной, погладил мое колено.

- Нагваль и Хенаро рассказывали о тебе целые истории, - сказал он.

- Они годами развлекали нас рассказами о том, с каким странным парнем

они знакомы. Теперь-то мы знаем, что это был ты.

Я почувствовал волну раздражения. Выходило так, что дон Хуан и дон

Хенаро предали меня, смеясь надо мной перед учениками. Мне стало жаль

себя. Я стал жаловаться. Я сказал громко, что они уже были

предрасположены к тому, чтобы быть против меня и считать меня дураком.

- Это неверно, - сказал Бениньо. - Мы очень рады, что ты с нами.