Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 1)

тем больше

вероятность достичь желаемого результата. Но это была также и функция

внимания вообще, - функция, принимаемая настолько как само собой

разумеющееся в нашей повседневной жизни, что ее перестали замечать

вообще. Если мы сталкиваемся со счастливой удачей, то мы говорим о ней

как о случае или совпадении, а не в том смысле, что это наше внимание

указало нам на событие.

- 75 -

Наше обсуждение второго внимания подготовило почву для другой

ключевой темы - тела сновидения.

В целях руководства Гордой дон Хуан дал ей задачу: постепенно и

неуклонно мобилизовать свое второе внимание на компоненты ощущения

полета в сновидении.

- Как ты училась летать в сновидении? - Спросил я ее. - Тебя

кто-нибудь учил?

- Нагваль Хуан Матус учил меня здесь, на этой земле, - ответила

она. - И в сновидении кто-то, когда я ничего не могла увидеть, учил

меня. Это был только голос, говорящий мне, что надо делать. Нагваль дал

мне задачу научиться летать в сновидении, а голос учил меня, как это

делать. Затем у меня ушли годы на то, чтобы научиться переходить из

обычного тела, которое можно потрогать, в мое тело сновидения.

- Ты должна мне это объяснить, Горда, - сказал я.

- Ты учился входить в свое тело сновидения, когда ты видел в

сновидении, что выходишь из своего тела, но насколько я могу видеть,

Нагваль не дал тебе никакой специальной задачи, поэтому ты отправлялся

по любой из знакомых дорожек, по какой только мог. Я, с другой стороны,

имела задачу использовать свое тело сновидений. Сестрички имели такую

же задачу.

В моем сне я однажды видела себя, летающей, подобно воздушному

змею. Я рассказала об этом Нагвалю, так как мне понравилось ощущение

скольжения. Он воспринял это очень серьезно и превратил в задачу. Он

сказал, что как только выучиваешься сновидению, любой сон, который

можешь запомнить, уже не является сном, это сновидение.

Тогда я стала стараться летать в сновидении, но я не могла его

создать. Чем больше я старалась воздействовать на свое сновидение, тем

труднее это становилось. Нагваль в конце концов сказал, чтобы я

перестала пытаться и позволила ему придти самому по себе. Постепенно я

начала летать в сновидениях. Именно тогда какой-то голос стал говорить

мне, что надо делать. Это был женский голос, как я всегда чувствовала.

Когда я научилась летать в совершенстве, нагваль сказал мне, что

каждое движение полета, которому я научилась в сновидении, я должна

повторить наяву. У тебя была такая же возможность, когда саблезубый

тигр учил тебя дышать, но ты никогда не превращался в тигра в

сновидении, поэтому ты не мог правильно пытаться делать это и тогда,

когда бодрствовал. Ну а я научилась летать в сновидении. Сдвигая свое

внимание в тело сновидения, я могла летать, как воздушный змей, и

тогда, когда бодрствовала. Я однажды показала тебе, как я летаю,

потому что хотела, чтобы ты увидел, что я научилась пользоваться своим

телом сновидения. Но ты не знал, что происходит.

Она имела в виду тот раз, когда она напугала меня невообразимым

действием реального колыхания в воздухе подобно воздушному змею. Это

событие настолько далеко выходило за рамки моего понимания, что я не

мог даже начать обдумывать его хоть сколько-нибудь логично. Как

всегда, когда я сталкивался с подобными вещами, я относил их в аморфную

категорию 'ощущений в условиях сильного стресса'. Я держался мнения,

что в условиях сильного стресса восприятие очень сильно искажается

органами чувств. Мое объяснение ничего не объясняло, но, казалось,

удерживало мой рассудок в умиротворенном состоянии.

Я сказал Горде, что тут должно быть еще и многое другое, помимо

простого повторения летательных движений, - в том, что она называла

своим смещением в тело сновидений.

Прежде, чем ответить, она немного подумала.

- Я полагаю, Нагваль тебе тоже говорил, - сказала она, - что

единственное, что на самом деле имеет значение в таком смещении, - это

- 76 -

закрепление второго внимания. Нагваль говорил, что именно это внимание

создает мир. Он был, конечно, абсолютно прав. У него были причины так

говорить. Он был мастером внимания. Я думаю, что он сознательно