Карлос Кастанеда

Дар орла (Часть 1)

где-то кораблекрушение, - покорно

сказала Горда. - Она, вероятно, на необитаемом острове, а мы ничего не

делаем, чтобы помочь ей.

- Нет! Нет! - Заорал я. - Ее здесь больше нет.

Я не знал в точности, почему я так сказал, но я знал, что это

правда. На минуту мы погрузились в такие глубины меланхолии, которые

было невозможно измерить рассудком. В первый раз на своей памяти я

знал, чувствовал искреннюю, безграничную печаль, ужасную

незавершенность. Где-то внутри меня была женщина, которая была заново

открыта.

На этот раз я не мог спрятаться, как делал множество раз в

прошлом, за покрывалом загадки и незнания. Не знать для меня было

избавлением. Какое-то время я без надежно соскальзывал в растерянность.

Горда остановила меня.

- Воин - это тот, кто ищет свободу, - сказала она мне. - Печаль -

это не свобода. Мы должны освободиться от нее.

Иметь чувство отрешенности, говорил дон Хуан, - значит иметь на

мгновение паузу для переоценки ситуации.

В глубинах своей печали я понял, что имел в виду он. Я имел

отрешенность. В моей власти было использовать эту паузу правильно.

Я не мог быть уверен, сыграло ли здесь какую-нибудь роль мое

волевое усилие, но моя печаль совершенно внезапно исчезла. Казалось,

что она и не существовала никогда.

Скорость изменения моего настроения и полнота этого изменения

встревожили меня.

- Вот теперь ты там же, где и я, - воскликнула Горда, когда я

описал ей то, что произошло. - После стольких лет я еще не научилась

обращаться с бесформенностью. Я беспомощно перемещаюсь мгновенно от

одного чувства к другому. Из-за своей бесформенности я могу помочь

сестренкам, но я тоже в их власти. Любая из них достаточно сильна,

чтобы толкнуть меня из одной крайности в другую. Проблема была в том,

что я потеряла свою человеческую форму раньше, чем ты. Если бы мы с

тобой потеряли ее одновременно, то могли бы помогать друг другу, ну а в

той ситуации я переходила то вверх то вниз быстрее, чем могла

запомнить.

Я должен признаться, что ее слова о собственной бесформенности

всегда были сомнительным для меня. В моем понимании потеря человеческой

формы влекла за собой и необходимое следствие - постоянство характера,

что в свете ее эмоциональных подъемов и спадов было вне ее возможности.

Из-за этого я судил ее резко и несправедливо.

- 67 -

Потеряв свою человеческую форму, я теперь находился в таком

положении, когда мог понять, что бесформенность является по крайней

мере разрушителем трезвости и здравомыслия. Здесь не участвует никакая

автоматическая эмоциональная сила. Быть отрешенным, способным

погружаться во все, что делаешь - эта способность естественно

охватывает все, что делаешь, включая и непостоянство и даже саму

мелочность.

Преимущество бесформенности в том, что она дает нам паузу на

мгновение, при условии, что мы имеем самодисциплину и мужество,

необходимые, чтобы воспользоваться ею.

Наконец-то поведение Горды в прошлом стало для меня понятным. Она

была уже несколько лет бесформенна, но не имела необходимой

самодисциплины, поэтому она оказывалась во власти резких перепадов

настроения и невероятного несоответствия между ее поступками и

задачами.

После наших первоначальных воспоминаний о женщине-нагваль мы с

Гордой объединили усилия и целыми днями пытались вывести наружу еще

какие-либо воспоминания, но их, казалось, больше не было. Сам я

оказался опять там же, откуда я начал вспоминать. Я догадывался, что

во мне, вероятно, похоронено еще очень многое, но не мог до этого

добраться. Мой ум был свободен даже от самых смутных намеков на

какие-либо другие воспоминания.

Мы с Гордой прошли через период ужасного смущения и сомнений.

В нашем случае быть бесформенным означало подвергнуться приступам

самого глубокого неверия, какое только возможно.

Мы чувствовали себя морскими свинками в руках дона Хуана, -

существа, предположительно похожего на нас, но о котором мы в

действительности ничего не знали. Мы накачивали друг друга сомнениями и

страхами. Самой серьезной темой была, конечно, женщина-нагваль.

Когда мы фокусировали на ней свое внимание, наша память о ней