Вит Цетнев

Протоколы колдуна Стоменова

и потирает запястья)...

--------------------------------------------------------------------------

Кристо Ракшиев (рассказывает):

Когда полковник это сделал - я буквально на стуле подпрыгнул. Это было

беспрецедентное, грубейшее нарушение инструкции допроса. В холле постоянно

находились охранник и дежурный офицер, которые по команде следовател

снимали с подследственного наручники, чтобы он попил воды, почесался,

проводить его в туалет и тому подобное... При наручниках, пристегнутых к

столу, свобода действия рук составляет не более десяти сантиметров. На

каждого из подследственных, помимо общей директивы, разрабатывались особые

предписания. Иногда подследственному приходилось испражняться прямо в

кабинете допросов - ему отстегивали только одну руку. Для одного буйного,

снимать наручники с которого было категорически запрещено, пришлось еще

делать специальную резиновую маску - он часто просил пить, а при попытке

напоить его делал неимоверные усилия, чтобы укусить любого... Кого-то,

напротив, позволялось допрашивать вообще без наручников - но это

встречалось исключительно редко. Все предписания составлялись врачебной

коллегией и шли на подпись к начальству... Малейшая ошибка в требованиях к

допрашиваемому означает преступную халатность и суд, поэтому предписани

чаще всего были излишне категоричными. Так было спокойней... К Стоменову,

согласно инструкции, нельзя было даже подходить в одиночку, а уж тем более

снимать с него наручники. Подобные случаи иногда все же бывают -

следователь по каким то причинам нарушал предписания безопасности по

обращению с подследственными. Один такой случай вышел у Фрейда - он

перестраховался, предъявляя жесткие требования по безопасности к

подследственному, который, как он считал, 'клопа не задавит', а

следователь, который неофициально разделял это мнение о безопасности,

отстегнул одну руку, чтобы напоить 'тихоню' - и враз лишился левого

глаза... Насмотрелся я, Вит, всякого насмотрелся!.. Я долго потом думал,

что произошло в этот раз - внушение, телепатия, гипноз? Хер его разберет!

Без всякой на то причины гэбэшник снял с Кривошеева наручники...

Стоменов: - Ой, спасибоньки, Сергей Дмитрич, уважил старика, а то затекли

ручонки то мои... (следователь садится). Вот это мой ответ будет на

докучания ваши по поводу, где я документ взял...

Следователь (поднимая брови): - Прошу прощения, что? Я чего то...

Стоменов: - Я ж тебя, Дмитрич, отмыкать меня не просил!..

Следователь: - Секундочку!.. (вскакивает). Руки на стол! Вот, черт!..

Стоменов (спокойно): - Да не снуй почем зря, не снуй, Дмитрич... Вот,

гляди, руки я ложу, а ты подходи, заковывай, коли не положено то...

(следователь в задумчивости замирает на секунду, держа палец на кнопке

вызова, затем подходит к Стоменову и застегивает наручники. Стоменов

улыбается).

Следователь (садится): - Ладно, Андрей Николаевич, обсудим...

Кристо Ракшиев:

Он досадливо так на меня посмотрел тогда... Один единственный раз я видел

этого советского полковника растерянным, выказавшим какие то скрытые,

нежелательные для него эмоции - я видел это, и мне понятна была его

досада. Быть может, прошли какие-то мгновения, прежде чем он окончательно

взял себя в руки. После этого он снова был сдержан, предупредителен,

вежлив, внимателен, иногда я слышал, как он смеется, - смех у него был

глухой и раскатистый. Есть люди, которые умеют незаразительно смеяться, -

он был из таких...

Стоменов: - Имеющий Силу может сделать так, что другой человек выполнит

твое желание только потому, что ты правильно его подумал... Не обижайся на

меня, Дмитрич, я не со зла это сделал, а только чтоб ты не сумневался в

том, что я ведаю. Чую я, как ум твой иногда взорваться готов - и

соглашаешься ты со мной, и в ту же минуту не можешь согласиться со мной

никаким образом... Ты человек сильный будешь, и я к тебе уважение имею. Я

тебе ПОКАЗАЛ, чтоб не докучали мне вопросом назойливым, где я документ

достать изготовился, - и больше по поводу этому говорить охоты не имею. А

на другие твои интересы по возможности ответ дам...

--------------------------------------------------------------------------

Семнадцатый день допроса:

Стоменов: - Когда сказывал я, что сорок деньков удерж молчанием имел,

Борислав только глядел искоса, да и ничего больше. Я тебе, Сергей Дмитрич,

вряд ли смогу в подробностях растолковать, как у меня этот крик безмолвный

вышел. Но после того позвать мужика деревенского мог я завсегда, как бы