Элифас леви

Учение и ритуал Высшей Магии

в пустоте, величина - в пространстве, всякое утверждение -- в

отрицании; все это - вечная реализация аллегории феникса.

Раньше меня профили по тому же пути два знаменитых ученых, но только шли

они, так сказать, ночью и без света. Я говорю о Вольнее и Дюппи, особенно

о Дюппи, необъятная эрудиция которого произвела только отрицательное

дело. В происхождении всех культов он видел только астрономию, приняв

таким образом символический цикл за догмат и календарь за легенду. Ему не

хватило только одного, знания истинной магии, содержащей в себе секреты

каббалы. Дюппи прошел по древним святилищам так само, как прошел пророк

Езекииль по долине, покрытой костями, и понял только смерть, так как не

знал слова, собирающего силу четырех небесных ветров, слова, которое

может сделать всю эту массу костей живым народом, приказав древним

символам: 'восстаньте, оденьтесь в новую форму и идите!'.

Наступило время попытаться сделать то, чего никто до меня не мог или не

посмел сделать. Подобно Юлиану, я хочу перестроить храм, этим, надеюсь, я

не обличу мудрость, которую обожаю, .и которую сам Юлиан был бы достоин

обожать, если бы злобные и фанатичные отцы церкви того времени позволили

ему понять ее. Для меня храм имеет две колонны, па одной из которых

христианство написало свое имя. - Я не хочу нападать на христианство,

наоборот, я хочу объяснить его и выполнить. Разум и воля попеременно

владели миром; религия и философия еще и в наше время продолжают бороться

и, в конце концов, должны сговориться. Временной целью христианства было

установить, посредством повиновения и веры, сверхъестественное или

религиозное равенство между людьми и остановить движение разума,

посредством веры, чтобы дать точку опоры добродетели, которая уничтожила

научную .аристократию или, скорее, заменила эту, уже уничтоженную

аристократию. Наоборот, философия старалась вернуть людей, посредством

свободы и разума, к естественному неравенству и, основав царство

индустрии, заменить добродетель уменьем. Ни одно из этих двух действий не

было полно и достаточно, ни одно не привело людей к совершенству и

счастью. Теперь мечтают, почти не смея на это надеяться, о союзе между

этими двумя силами, которые долго считались противоположными; мы имеем

полное основание желать этого, ибо две великие силы человеческой души не

более противоположны друг другу чем пол мужчины - полу женщины; без

сомнения, они несходны, но их на вид противоположные расположения зависят

от их способности встретиться и соединиться.

- Итак, дело идет только об универсальном решении всех проблем? - Без

сомнения, так как надо объяснить философский камень, беспрерывное

движение, секрет великого дела и всеобъемлющую врачебную пауку. Меня

обвинят в безумии, подобно великому Парацельсу, или в шарлатанстве,

подобно великому и несчастному Агриппе. Хотя костер Урбана Грандье и

потух, но остается глухая опала молчания или клеветы. Я не бравирую ими,

но я им покоряюсь. Сам я не стремился опубликовать эту работу, и верю,

что, если наступило время высказать слово , - оно будет сказано мною или

другими; итак, я останусь спокоен и буду ждать.

Мое сочинение состоит из двух частей: в первой я устанавливаю

каббалистическое и магическое учение во всей его полноте, вторая

посвящена культу, т. е. церемониальной магии. Первая - то, что древние

мудрецы называли 'ключиком' (la clavicule): вторая то, что крестьяне и

теперь называют 'волшебной книгой' (le grimoire). Число и содержание

глав, которые соответствуют друг другу в обеих частях, не имеют ничего

произвольного и всецело указаны в великом всемирном ключике, полное и

удовлетворительное объяснение которого я даю в первый раз. Теперь пусть

идет эта работа, куда ей угодно, и станет тем, чего захочет Провиденье,

она закончена, и я считаю ее прочной, потому что она сильна, как все

разумное и добросовестное.

1. Алеф. А.

ВСТУПАЮЩИЙ

Disciplina

Энсоф

Кстер

Когда известный философ принял за основу нового откровения человеческой

мудрости рассуждение 'я думаю, следовательно, я существую', - он сам,

того не зная, следуя христианскому откровению, несколько изменил древнее

понятие о Всевышнем. У Моисея Бытие бытии говорит: 'Я есмь тот, кто

есмь'. У Декарта человек говорит: 'я - тот, кто думает', и, так как

думать значит внутренне говорить, то человек Декарта, подобно Богу

святого евангелиста, Иоанна может сказать: 'Я - тот, в котором и