Панкратов В.П.

Дискурсивный мир (Часть 1)

то лишь

разобравшись, почему этого не избежать. В критические моменты он

'инстинктивно' начинает отыскивать те 'полочки', на которые можно было бы

разложить обрушившуюся на него противоречивую информацию. Данные записи как

раз и представляют такие полочки, сложенные автором для себя самого. По мере

их заполнения зрела мысль, что они могут пригодиться и кому-нибудь другому.

В результате появилась эта книга. Она проводит читателя по узловым моментам

той логической цепочки, которую автор использовал для наведения порядка в

собственном мировоззрении. Несколько предварительных замечаний перед тем как

перейти к сути. Проблема, к которой мы обратимся, задается двумя извечными

вопросами: как устроен мир? и почему он устроен так, а не иначе? Попробуем

отыскать собственный вариант ответа. Руководствоваться при этом будем не

ссылками на авторитеты, а исключительно собственным разумением, т.е. тем

инструментарием, на который только и может положиться рационалист. Опора на

рассудок вовсе не означает, что иррациональная сторона мира начисто

отвергается. Просто сама постановка вопросов 'как?' и 'почему?' является

прерогативой именно рационального мышления, а значит используемый подход

предопределен заявленной темой. Первое затруднение, с которым приходится

сталкиваться на избранном пути - необходимость анализа и обоснования

наиболее общих философских концепций и категорий на базе куда менее общих

понятий. Проблема действительно серьезная - трудно рассчитывать на

корректность логического вывода, основанного на некорректном

(неопределенном) категорийном фундаменте. Вместе с тем, любые определения

отражают не столько суть реальных явлений, сколько соотношения между

терминами, используемыми для их обозначения. Идеально строгая формулировка

должна была бы соотносить определяемое понятие со всеми остальными. Но и в

этом, практически недостижимом, случае неизбежно некоторое общее смещение

категорийной базы одного субъекта относительно базы другого - вследствие

различия их индивидуальных особенностей и жизненного опыта. Получается, что

строго одинаковая интерпретация разными людьми одних и тех же понятий в

принципе недостижима! А раз так, в онтологических построениях внимание надо

сосредоточивать не столько на семантическом анализе используемых терминов,

сколько на 'помехозащищенности' выстраиваемой логической цепочки по

отношению к возможному их разночтению. Исходя из этого, будем, как правило,

использовать в наших выкладках привычные (не философские) термины,

интерпретируемые всеми более-менее одинаково. Соответственно в высказываниях

будем стараться передать лишь основную идею вывода, не останавливаясь на его

возможных нюансах. Не будем также соотносить наши построения с различными

идеологическими течениями - подобный анализ рисковал бы стать самоцелью

предлагаемой работы. О двух понятиях - тех, которые будут использоваться в

рассуждениях наиболее часто - следует, тем не менее, сказать особо. Прежде

всего, о категории нечто. Слово это традиционно используется для обозначения

чего-то в высшей степени неопределенного. За ним может скрываться все что

угодно - любой объект, любой природы, все, что может быть выделено из своего

окружения и стать предметом самостоятельного рассмотрения. Если под нечто

вообще будем подразумевать максимально широкий набор явлений, то ссылка на

конкретное нечто наоборот, максимально сужает выбор, выделяя вполне

определенный предмет, свойство, идею и т.д. Конкретное нечто заявляет о

своем существовании посредством некоторых проявлений, взаимосвязанный

комплекс которых фактически его и задает (выделяет это нечто из всего

остального). Никаких ограничений на характер проявлений мы накладывать не

будем - они могут быть и материальными, и идеальными, и какими бы то ни было

еще. К примеру, мысль о яблоке будем расценивать как одно из проявлений

яблока, равно как и одно из проявлений мыслящего субъекта. Отметим, что

введенные понятия в значительной степени синонимичны и поэтому строго

разграничены быть не могут. Нечто может расцениваться как одно комплексное

проявление, а всякое проявление - как нечто, состоящее лишь из одного

компонента. Возникает резонный вопрос: зачем использовать два термина, если