Карлос Кастанеда

Разговоры с доном Хуаном

Она заставляет

тебя чувствовать себя сильным. Я все это чувствовал и сам. И все же она

мне не понравилась.

- Можеть ты сказать, почему, дон Хуан?

- Мне не нравится ее сила. Для нее больше нет применения. В другие

времена, вроде тех, о которых рассказывал мне мой бенефактор, был смысл

искать могущества. Люди делали феноменальные дела, их почитали за их силу,

их боялись и уважали за их знание. Мой бенефактор рассказывал мне о

поистине феноменальных делах, которые выполнялись давным-давно. Но теперь

мы, индейцы, не ищем более этой силы. В наше время индейцы используют

листья и цветы для других дел. Они даже говорят, что это лечит их нарывы.

Но они не ищут больше ее силы, силы, которая действует, как магнит, все

более мощный и все более опасный для обращения, по мере того, как корень

уводит нас все глубже в землю. Когда доходишь до глубины 4-х ярдов а

говорят, некоторые люди это делают, то находишь трон постоянной силы, силы

без конца. Очень редкие люди делали это в прошлом, и никто не делает этого

теперь. Я говорю тебе, что сила "травы дьявола" мало по малу утратила

интерес к себе. Я сам не ищу ее, и все ж, одно время, когда я был твоего

возраста, я тоже чувствовал, как она разбухала внутри меня. Я чувствовал

себя, как ты сегодня, но только в пятьсот раз сильнее. Я убил человека

одним ударом руки. Я мог бросать валуны, огромные валуны, которые даже

двадцать человек не могли поднять. Раз я подпрыгнул так высоко, что сорвал

верхние листья с верхушек самых высоких деревьев. Но все это было не

нужно. Все, что я делал - это пугало индейцев, только остальные, кто

ничего не знал об этом, не верили этому. Они видели или сумасшедшего

индейца, или что-то движущееся у вершин деревьев.

Мы долгое время молчали. Мне нужно было что-то сказать.

- Было совсем по-другому, когда были люди в мире, - продолжал он, -

люди, которые знали, что человек может быть горным львом или птицей, или,

что человек может просто летать. Так что я больше не использую "траву

дьявола". Для чего? Чтобы пугать индейцев?

Я видел его печальным и глубокое сочувствие наполнило меня. Я хотел

что-то сказать ему, даже если бы это была банальность.

- Дон Хуан, может быть, это судьба всех людей, которые хотят знать?

- Может быть, - сказал он спокойно.

23 нояюря 1961 года.

Я не увидел дона Хуана сидящим на своей веранде, когда я подъехал. Я

подумал, что это странно. Я громко позвал его, и его невестка вышла из

дома.

- Он внутри, - сказала она.

Оказалось, что он несколько недель тому назад вывихнул себе

щиколотку. Он сделал себе сам "гипсовую повязку", смочив полосы материи в

кашице, изготовленной из кактуса и толченой кости. Материя, туго обернутая

вокруг щиколотки, высохла в легкий и гладкий панцирь. Повязка имела

твердость гипсовой, но не имела ее громоздкости.

- Как это случилось? - спросил я.

Его невестка, мексиканка из Юкатана, которая за ним ухаживала,

ответила мне:

- Это был несчастный случай. Он упал и чуть не сломал себе ногу.

Дон Хуан засмеялся и подождал, пока женщина вышла из дома, прежде чем

ответить.

- Несчастный случай, как бы не так. У меня есть враг поблизости.

Женщина, "Ла Каталина". Она толкнула меня в момент слабости, и я упал.

- Зачем она это сделала?

- Она хотела таким образом убить меня, вот зачем.

- Она была здесь, с тобой?

- Да.

- Но зачем ты позволил ей войти?

- Я не позволял. Она влетела.

- Извини, я не понял.

- Она - черный дрозд. И очень успешно. Я был застигнут врасплох. Она

пыталась покончить со мной в течение долгого времени. В этот момент она

действительно близко подошла.

- Ты сказал, что он - черный дрозд? Я имею в виду, что она, птица?

- Ну вот. Ты опять со своими вопросами. Она - черный дрозд. Точно так

же, как я ворона. Кто я, человек или птица? Я человек, который знает, как

становиться птицей. Но возвращаясь к "ла каталине", она - враждебная

ведьма. Ее намерение - убить меня, столь сильно, что я еле мог от нее

отбиться. Черный дрозд ворвался прямо в мой дом, и я не смог остановить

- Ты можешь стать птицей, дон Хуан?

- Да, но это нечто такое, к чему мы подойдем с тобой позднее.

- Почему она хочет убить тебя?

- О, это старые раздоры между нами. Она вышла из рамок, и теперь дело

обстоит так, что мне следует покончить с ней прежде, чем она покончит со

мной.

- Ты собираешься пользоваться колдовством? - спросил я с большой

надеждой.

- Не будь глупым. Никакое колдовство на нее не подействует. У меня

есть другие планы. Как-нибудь я расскажу тебе о них.